Эти свастики на листе бумаги,
Или надписи черным цветом против евреев,
Или нападки на меня, потому что я хочу завести ребенка:
Существуют различные формы глупости
Так как сейчас времена декаданса,
Другие хотят думать за нас,
Хотят написать новое евангелие,
И пачкают стены рядом с писуаром.
Такая Италия здесь и ее легкая истерика
Больше не для меня,
Если им нужны легкие жертвы.
Берлинская стена все еще существует,
Никто ее не разрушил,
И эта стена никогда не падет,
Если ты стреляешь в то, чего не знаешь.
В забегаловке, где делают гамбургеры, говядина
Хорошо идет с кетчупом. Я знаю
О вас, сидящих, держащихся за руки, а я — пьян,
И во мне черно-белое воспоминание.
И вот ты говоришь мне о себе,
Дрожишь от холода, объясняешь, что и как,
Но наушники бьют по барабанным перепонкам.
Но берлинская стена все еще существует,
Это стена внутри тебя,
Стена, которую ты хотел,
Кирпичи и цемент все поднимаются,
Берлинская стена все еще существует.
Стена — это история, которой у тебя нет,
Это бег вдоль коридора,
Чтобы выровнять свой шаг с шагом твоих близких
Стена все еще здесь... все еще здесь.
Таким образом, мы каменщики,
Полностью переодетые в Индиану Джонса,
Размечаем, где заложить фундамент стен,
Которые отделят нас от отличных от нас людей,
И здесь, в Модене, моем родном городе,
Портик разделяет напополам,
тех, кто не слышит, и тех, кто болтает, болтает...
Берлинская стена все еще существует.
Стена — это повернутая к тебе спина,
Стена — это набор бритв,
Мой аэрозольный баллончик с краской, который не пишет "Я тебя люблю",
Берлинская стена все еще существует.
Кто может решать за меня?
Кто на правильной стороне?
В эти годы набегов
Берлинская стена все еще существует.
Стена — это когда друг уходит,
Стена — это возвращение ковбоев,
Но в конечном счете головорезами являемся мы сами,
Являемся мы, являемся мы,
Стена все еще здесь, здесь, здесь,
Стена все еще здесь,
Стена все еще здесь,
Стена все еще здесь.