Одинокий и беспомощный, я наблюдаю, как утекает время,
Оно мумифицирует воспоминания и не даёт забыть...
Знаешь, я думал, что если вдохнуть поглубже
И закрыть глаза, можно вновь ощутить ту свободу,
Свободу быть, кем хочется,
Непостижимым для всех,
Сильным, настолько, что самому от себя страшно,
Слабым, настолько, что ты вновь обретёшь веру и заплачешь.
То были дни, когда счастье
Хлестало так, что на душе оставались рубцы,
Мир сужался до постели, где не было правил и жалости,
А теперь, нет, не знаю, найду ли я тебя снова.
Я до сих пор слышу проезжавший тогда автобус,
Звуки твоего наслаждения, становившиеся музыкой,
Мы в постели без сил, со слезами на глазах,
Окно распахнуто в мир, переставший существовать,
Может, мы оба знали правду,
Ту, от которой я чувствовал себя
Сильным, настолько, что самому от себя было страшно,
Слабым, настолько, что ты вновь обретала веру и плакала.
То были дни, когда счастье
Хлестало так, что на душе оставались рубцы,
Мир сужался до постели, где не было правил и жалости,
А теперь нет, не знаю, найду ли я тебя снова.
Сильным, настолько, что самому от себя страшно,
Слабым, настолько, что ты вновь обретала веру и плакала.
То были дни, когда счастье
Хлестало так, что на душе оставались рубцы,
Мир сужался до постели, где не было правил и жалости,
А теперь нет, не знаю, найду ли я тебя снова.