Перевод песни Giustina (Dalida)

Coi cesti sulle spalle
Passava ogni mattina
Piegata dalla vita
La povera Giustina

Coi cesti sulle spalle
Tornava a tarda sera
Silente e solitaria
Nella sua veste nera

Avevo sette anni
E mi sembrava anziana
Più vecchia dell'ulivo
Vicino alla fontana
Però mia madre sempre
In fondo alla cucina
Gridava al suo passaggio
Saluti a voi Giustina

Sedeva lì da sola
Davanti alla sua casa
E fino a tarda notte
La luce stava accesa

Nè figli nè nipoti
Soltanto un vecchio cane
Col quale divideva
I ceci oppure il pane

Avevo sedicianni
E la trovavo brutta
Come quei rami secchi
Che più non danno frutta
Però mia madre sempre
In fondo alla cucina
Gridava al suo passaggio
Saluti a voi Giustina

Un giorno per la via
Lei smise di passare
La sera le campane
Si misero a suonare

Lei era morta sola
A novantanni e un giorno
A quell'età si è soli
Anche coi figli intorno

Ed io che avrei compiuto
Trentanni a primavera
Sentì la giovinezza
Partire quella sera
Non c'era più mia madre
In fondo alla cucina

E allora le gridai
Addio
Addio Giustina

С корзинами на плечах
Она проходила каждое утро,
Согбенная тяжестью жизни,
Бедная Джустина.

С корзинами на плечах
Она возвращалась поздно вечером,
Молчаливая и одинокая,
В своей чёрной одежде.

Мне было семь лет,
И она мне казалась старой,
Старше оливковых деревьев
Возле фонтана.
А моя мама всегда
Из кухни
Кричала ей, проходящей:
«Здравствуйте, Джустина!»

Она сидела там одна,
Перед своим домом,
И до поздней ночи
Свет был включен.

Ни детей, ни внуков,
Только старая собака,
С которой она делила
Нут или хлеб.

Мне было шестнадцать,
И я считала её уродливой,
Как сухие ветви деревьев,
Что больше не дают плодов.
А моя мама всегда
Из кухни
Кричала ей, проходящей:
«Здравствуйте, Джустина!»

Однажды она не прошла
По улице,
И вечером колокола
Стали звонить...

Она умерла в одиночестве,
Ей было девяносто лет и один день.
В этом возрасте все одиноки
Даже в окружении детей.

А мне должно было исполниться
Весной тридцать лет,
И я почувствовала, что молодость
Ушла в этот вечер.
Моей матери больше не было
На кухне.

И тогда я закричала:
«Прощайте,
Прощайте, Джустина!»