Перевод песни Una canzone (Francesco Guccini)

La canzone è una penna e un foglio
così fragili fra queste dita,
è quel che non è, è l'erba voglio,
ma può essere complessa come la vita.
La canzone è una vaga farfalla
che vola via nell'aria leggera,
una macchia azzurra, una rosa gialla,
un respiro di vento la sera,
una lucciola accesa in un prato,
un sospiro fatto di niente
ma qualche volta se ti ha afferrato
ti rimane per sempre in mente.
E la scrive gente quasi normale
ma con l'anima come un bambino
che ogni tanto si mette le ali
e con le parole gioca a rimpiattino.

La canzone è una stella filante
che qualche volta diventa cometa
una meteora di fuoco bruciante
però impalpabile come la seta.
La canzone può aprirti il cuore
con la ragione o col sentimento
fatta di pane, vino, sudore
lunga una vita, lunga un momento.
Si può cantare a voce sguaiata
quando sei in branco, per allegria
o la sussurri appena accennata
se ti circonda la malinconia
e ti ricorda quel canto muto
la donna che ha fatto innamorare
le vite che tu non hai vissuto
e quella che tu vuoi dimenticare.

La canzone è una scatola magica
spesso riempita di cose futili
ma se la intessi d'ironia tragica
ti spazza via i ritornelli inutili;
è un manifesto che puoi riempire
con cose e facce da raccontare
esili vite da rivestire
e storie minime da ripagare
fatta con sette note essenziali
e quattro accordi cuciti in croce
sopra chitarre più che normali
ed una voce che non è voce
ma con carambola lessicale.
Può essere un prisma di rifrazione
cristallo e pietra filosofale
svettante in aria come un falcone.

Perché può nascere da un male oscuro
che è difficile diagnosticare
fra il passato appesa e il futuro,
lì presente e pronta a scappare
e la canzone diventa un sasso
lama, martello, una polveriera
che a volte morde e colpisce basso
e a volte sventola come bandiera.
La urli allora un giorno di rabbia
la getti in faccia a chi non ti piace
un grimaldello che apre ogni gabbia
pronta ad irridere chi canta e tace.
Però alla fine è fatta di fumo
veste la stoffa delle illusioni,
nebbie, ricordi, pena, profumo:
son tutto questo le mie canzoni.

Песня это лист и перо,
Такие хрупкие в этих пальцах
Она это то чем не является, пусть была бы травою,
Но она может быть сложной подобно жизни.
Песня это бабочка в движении,
Прочь улетающая по лёгкому ветру,
Лазурное пятнышко, жёлтая роза,
Дыхание ветра в вечернее время,
Светлячок, светящийся на лугу,
Вздох, сотканный из пустоты,
Но иногда, если тебя она захватила,
Остаётся навек в твоих мыслях.
И её пишут люди, почти что нормальные,
Но с душой как у ребёнка,
У неё время от времени появляются крылья
И со словами она играется в прятки.

Песня это падающая звезда,
Которая иногда становится кометой,
Пышущим пламенем метеоритом,
Но неосязаемой, подобно шёлку.
Песня может раскрыть твоё сердце
Рассудительностью, либо же чувством,
Сотканная из хлеба, вина и испарины,
Длиною в жизнь, длиною в мгновение.
Её можно петь развязным голосом,
Когда ты в компании, навеселе
Или шептать её еле слышно,
Если тебя окружает печаль.
И это тихое пение тебе напоминает
О женщине, в которую ты влюбился,
О жизнях, которые ты не прожил,
И той, которую позабыть ты желаешь.

Песня это волшебная шкатулка,
Подчас наполненная безделушками,
Но если ты оплетёшь её трагичной иронией,
Для тебя она прочь отбросит припевы ненужные;
Это афиша, которую ты волен наполнить
Вещами и лицами, чтобы о них рассказывать,
Хрупкими жизнями, чтоб облачить их в новое,
Маленькими историями, чтобы воздать им.
Набранная из семи основных нот
И четырёх аккордов, сшитых крест-накрест
Исполненных на гитаре, самой обычной
И голосом, что вовсе не голос,
А словарная коллизия.
Она может быть рефракционной призмой,
Хрусталём и философским камнем,
Подобно соколу взмывающей в воздух.

Ведь она может зародиться из непонятной болезни,
Которую сложно диагностировать,
Она подвешена между прошлым и будущим,
Она там существует и склонна к бегству.
И обращается песня в камень,
Лезвие, молот, пороховой погреб,
Порою она бьёт и удар наносит предательски,
А иногда развевается подобно флагу.
Тогда её выкрикиваешь в дни, когда ты в бешенстве,
Бросаешь её в лицо тому, кто тебе неприятен,
Отмычка, отпирающая всякую клетку,
Готовая высмеять, того кто поёт и того кто безмолвен.
Но в конечном счёте она соткана из дыма,
Облачена в ткань иллюзий,
Туманы, воспоминания, боль и благоухание:
Всё это в целом и есть мои песни.