Перевод песни Maria nella bottega d'un falegname (Fabrizio De André)

Maria:
"Falegname col martello
perché fai den den?
Con la pialla su quel legno
perché fai fren fren?
Costruisci le stampelle
per chi in guerra andò?
Dalla Nubia sulle mani
a casa ritornò?"

Il falegname:
"Mio martello non colpisce,
pialla mia non taglia
per foggiare gambe nuove
a chi le offrì in battaglia,
ma tre croci, due per chi
disertò per rubare,
la più grande per chi guerra
insegnò a disertare".

La gente:
"Alle tempie addormentate
di questa città
pulsa il cuore di un martello,
quando smetterà?
Falegname, su quel legno,
quanti corpi ormai,
quanto ancora con la pialla
lo assottiglierai?"

Maria:
"Alle piaghe, alle ferite
che sul legno fai,
falegname su quei tagli
manca il sangue, ormai,
perché spieghino da soli,
con le loro voci,
quali volti sbiancheranno
sopra le tue croci".

Il falegname:
"Questi ceppi che han portato
perché il mio sudore
li trasformi nell'immagine
di tre dolori,
vedran lacrime di Dimaco
e di Tito al ciglio
il più grande che tu guardi
abbraccerà tuo figlio".

La gente:
"Dalla strada alla montagna
sale il tuo den den
ogni valle di Giordania
impara il tuo fren fren;
qualche gruppo di dolore
muove il passo inquieto,
altri aspettan di far bere
a quelle seti aceto".

Мария:
«Плотник, молотком
Почему делаешь ден-ден?
Рубанком по тому дереву
Почему делаешь френ-френ?
Делаешь костыли
Для того, кто отправился на войну?
Из Нубии на руках
Приполз домой?»

Плотник:
«Мой молоток не бьет,
Рубанок мой не стругает,
Чтобы вырезать новые ноги
Тому, кто отдал их в битве.
Но три креста – два для тех,
Кто дезертировал чтоб красть,
И самый большой для того,
Кто научил избегать войны.»

Люди:
«На уснувших висках
Этого города
Бьется сердце молотка,
Когда же он перестанет?
Плотник, на этом дереве
Сколько уж тел.
На сколько еще рубанком
Ты его утончишь?»

Мария:
«На язвах и ранах,
Что делаешь на дереве,
Плотник, на этих разрезах
Не хватает крови,
Чтоб объяснили сами,
Собственными голосами,
Какие лица побледнеют
На твоих крестах.»

Плотник:
«Эти деревяшки, что принесли,
Чтоб мой пот
Их превратил в лики
Трех мук,
Увидят слезы Димаха
И Титуса на обочине.
Самый большой, на который ты смотришь,
Обнимет твоего сына!»

Люди:
«С дороги и на горы
Поднимается твой ден-ден,
Каждая долина Иордании
Выучит твой френ-френ.
Какие-то кучки боли
Шагают беспокойно,
Другие ждут, чтоб напоить
Этих жаждущих уксусом.»